Станислав Леник
Средство от качки и его побочные эффекты.
Довелось мне в далеком 1992 году сопровождать большую группу (11 человек) американских железнодорожников в длительном круизе (14 дней) вокруг всего Байкала.
Выделило нам начальство большой и красивый реконструированный «Ярославец», правдами и неправдами по всем продбазам добыли мы качественных продуктов, что в 92-м было ой как не просто, и встал ребром вопрос о водке. Экспортный алкоголь тогда можно было взять только по специальному письму от руководства на ликероводочном заводе «Кедр», и начальство подступило ко мне, как руководителю круиза, с вопросом: «Сколько просить?!». Не мудрствуя, я ответил: «Литр в день на мужика, и пол-литра в день на женщину». Начальство пошевелило губами, подсчитывая, глянуло на меня недоверчиво: «А хватит ли?» – на что я скорбно кивнул: «Должно, -- не наши, чай», – и подписало письмо.
И вот трогательный день отплытия. Американцев уже привезли на японском микроавтобусе, стоят они на причале в Листвянке, все в хаки и в фотоаппаратах, а мы грузим на корабль продукты из грузовика. Коробки, мешки, пакеты. Американцы с интересом наблюдают, я считаю. Тут дело доходит до водки – аж 25 коробок!!! Подходит ко мне их старший – Бенджамин – эдакий мужественный старец, в Нормандии с немцами воевавший (мы с ним как-то сразу сдружились), – и с интересом спрашивает: «Станислав, а эту водку вы наверное везете поставлять в маленькие деревни на Байкале, туда, где нет связи и дорог?» Я честно ответил: « Нет, Бен, это вам пить». Он как-то странно на меня поглядел и отошел к остальной группе.
И вот идет наш круиз, дни и виды мелькают как в калейдоскопе – Кругобайкалка, дельта Селенги, Ольхон, мыс Покойники, Северобайкальск, Фролиха, Чивыркуйский залив, Ушканьи острова, нерпа. Места одно другого краше, погода великолепная – кадры тысячами, видеопленка километрами…. Одна проблема – водку не пьют. За обедом бутылочку, за ужином две – и все. Я уж и байкальскими традициями стращал, и бурханить учил – без толку!
(Справка: «бурханить» – приносить подношение духу Байкала – Бурхану – макать в водку безымянный палец и брызгать на все стороны света и на предметы, которым желаешь счастья – на жену, например).
Команда уже начала прикидывать, кому сколько водки домой достанется.
И тут, на 11 день нашего путешествия – шторм. В нос – «култук» (юго-западный ветер), волна метра 1.5, в корму – «баргузин» (северо-восток) метра 2.5, в борт – «горный» – пакостный ветер, собственную волну не гонит, но с других пену срывает, – такой «душ шарко» получается! А в это время еще и корабельная машина ломается! А место – не пристанешь, –километров на 30 туда и обратно скала отвесная вдоль берега! Что делать!?
Бросаем якоря, кэп с механиком – в машину, ремонтировать, и болтаемся, как дерьмо, я извиняюсь, в проруби целые сутки. На палубу не выйдешь – заливает, в каютах – тьма египетская, душно - все задраено, за иллюминаторами волны кипят, и жуткая болтанка. В общем, пассажиры все блюют. А в камбузе, у команды – стюард, кок, переводчик и я – праздник. Готовить не надо – из пассажиров не ест никто, а мы в тонусе – водки же море, – орем песни под гитару. Вестибулярный аппарат у нас регулярным потреблением алкоголя в одном ритме с качкой скоррелирован, так что проблем с морской болезнью нет.
Часа через четыре подходит Бенджамин. Сине-зеленый – аж цвета морской волны – и спрашивает, перелетая от одной переборки к другой – «Станислав, а почему нам всем так плохо, а вам всем так хорошо». «Дорогой Бен», – отвечаю я, торжественно держа в руке стакан, – «я перебрал все медикаментозные и гомеопатические средства от укачивания, перепробовал все упражнения, тренирующие вестибулярный аппарат, и пришел к выводу, что лучшее и единственное средство от качки – это полстакана хорошего коньяку». При слове «коньяк» Бенджамин ринулся на палубу, и его два раза выполоскало за борт желчью – больше нечем. Но, о мужественный старик, он вернулся!!! «Давай мне свое лекарство» – хрипло сказал герой войны. И выпил.
Через полчаса, порозовевший, он пришел снова и попросил еще, – помогло, говорит, но не совсем, – а еще через полчаса попросил водки и что ни будь поесть. «Пожалуйста!!!», – хором ответили мы и бросились жарить мясо.
Через два часа пассажиры были пьяны в стельку.
На следующий день светило яркое солнце, на море стоял полный штиль, бодро стучал дизель, приближая нас к Листвянке, а на палубе царил пьяный кавардак. При появлении на горизонте какого ни будь маленького безобидного облачка американцы кричали :«Бурхан, бурхан» и требовали водки.
Через два дня, когда мы пристали в Листвянке, конечном пункте нашего круиза, взглядам встречающего руководства предстала абсолютно пьяная, полностью деморализованная толпа, в которой с большим трудом можно было узнать провожаемую две недели назад группу респектабельных американцев.
Бенджамин же не прекратил пить и в Иркутске, в «Интуристе», видимо хотел догнать бесцельно прожитые годы, так, что его пришлось выводить из запоя медикам!
Воистину, что русскому хорошо, то немцу (в данном случае американцу) смерть!!!
